soboleva_t

Галстук (от нем. Halstuch – шейный платок) в конце 50-х вовсе не относился к обычным аксессуарам повседневной одежды советских мужчин. «Представляя собой лишь декоративную деталь современного костюма, галстук, однако, играет большую роль в общем облике одежды», – сообщает Товарный словарь.

Еще бы! Ведь для большинства советских чиновников и служащих рабоче-крестьянского происхождения галстук был чем-то вроде ошейника для булгаковского Шарика, символом их привилегированного положения (наряду со шляпой и/или портфелем). У малочисленных представителей настоящей интеллигенции, уцелевшей после сталинских репрессий, были свои побудительные причины для ношения галстука, основанные на таких атавизмах, как благопристойность манер и изысканность вкуса.
( Читать и смотреть дальше )

I часть.
II часть.
III часть.
См. также Бюстгальтеры.

Этим постом я завершаю рассказ о белье, которое советские люди носили в 50-х. Сегодня речь пойдет о лифчиках (не путать с бюстгальтерами), женских поясах (не путать с ремнями) и подвязках (как женских, так и мужских).

( Read more... )

Начало – здесь.

Я продолжаю рассказ о белье, которое советские люди носили в 50-е годы. На этот раз речь пойдет о самом интимном виде нательного белья – о трусах и иже с ними.

Вы будете смеяться, но Товарный словарь наотрез отказался иллюстрировать статью «Трусы». Но зато сообщил буквально следующее: «Женские трусы похожи по конструкции на мужские плавки (см.), используются главным образом как составная часть спортивного ансамбля (см. Костюм купальный, Костюм пляжный). Некоторые виды женских Т. плотно облегают бедра и живот, используются летом взамен пояса или корсета».
( Читать и смотреть )

Продолжение следует

Речь пойдет о белье, которое советские люди носили в 50-е годы. Оказалось, что белье (тканевое и трикотажное) бывает следующих видов: «верхнее, нательное, спортивное, ведомственное, национальных образцов, для новорожденных, а также для хоз. нужд». Особенно меня потрясло наименование «белье для хоз. нужд». Да и ведомственное тоже заставило задуматься. Впрочем, вскоре всё прояснилось: к хоз. нуждам, как выяснилось, относилось постельное и столовое белье, а также полотеночно-платочные изделия. А к ведомственному – все перечисленные выше виды белья (кроме национального) для школ трудовых резервов, организаций Минздрава СССР и прочих ведомств.

К белью национальных образцов относились мужские рубашки (украинки, гуцулки, косоворотки), мужские кальсоны, женские панталоны и почему-то «одеяла ватные узбекского и киргизского образцов». Верхним бельем оказались пижамы, мужские сорочки, манишки, воротнички и манжеты.

Ну а «нижнее белье» – это, как выяснилось, самое что ни на есть нательное (впрочем, тут есть некоторая путаница в четкости определений, как вы впоследствии убедитесь). А именно: дневные и ночные сорочки, комбинации, трусы, кальсоны, панталоны, лифчики и бюстгальтеры (о которых я рассказала в предыдущей главе).

К сожалению, Товарный словарь поскупился на красочные иллюстрации к этим многочисленным разделам. Он ограничился целомудренно-схематичной графикой, явно избегая обвинений в непристойности. Так что пришлось перелопатить все восемь томов, чтобы докопаться хоть до какой-то истины: как же всё-таки выглядели эти «непристойные», но столь незаменимые предметы нижней одежды (как женской, так и мужской)?

В данной главе будет около 20 черно-белых иллюстраций. Уменьшать их или делать превью не было смысла (они и без того недостаточно четкие, делайте скидку на полиграфию того времени). Поэтому всё сразу выкладывать не буду.
( Этот раздел посвящен женским сорочкам и комбинациям )

Продолжение следует.

На иллюстрации: аптечка первой помощи. В 50-е годы выпускалось пять видов аптечек: «колхозная», «цеховая», «домашняя», «первой помощи» и аптечка «матери и ребенка». Все они различались по набору медикаментов и медицинских изделий. Так, например, в колхозной аптечке было 100 г горькой соли (слабительного) против 25 г в домашней, но зато совсем не было аспирина. Видимо, предполагалось, что колхозники чаще страдают запорами, нежели головной болью.

А в цеховой аптечке было много йода, зеленки, перевязочных средств, настойки валерианы и почему-то вазелинового масла (нервная была работа в цехах, судя по всему). А вот термометра в ней не было (ибо непролетарское это дело – простудой страдать!). Ножницы хирургические тупоконечные входили в набор аптечки первой помощи, а спринцовка с мягким наконечником № 2 – в аптечку матери и ребенка.

Первый раз я увидела аптечку матери и ребенка в 1972 году, когда моя сестра появилась на свет. Мало того, что этой горластой девице накупили удивительной красоты погремушек и распашонок, так ей еще и аптечка зачем-то понадобилось! :)

На крышке довольно большой белой коробки ( Читать дальше )

Оказывается, партия и правительство в свое время были очень заинтересованы в автоматизации торговли (если можно так выразиться). Вот выдержка из директив ХХ съезда КПСС: «Максимально увеличить предварительную расфасовку товаров для продажи населению, развить сеть магазинов без продавцов, а также торговлю через автоматы, что позволит значительно улучшить обслуживание покупателей, сократить трудовые затраты в торговле и снизить издержки обращения». Не знаю, что именно подразумевалось под фразой «издержки обращения», но, надо полагать, не хамство советских продавцов.


На иллюстрации: знакомый большинству из нас автомат по продаже газированной воды с сиропом. Канул в Лету вместе с неизменными гранеными стаканами, которые шли с ним в комплекте. При хорошем увеличении можно прочитать названия сиропов: вишневый, абрикосовый, лимонный, апельсиновый (написано – «апельсинный»), яблочный, виноградный, клубничный, клюквенный, малиновый, крем-сода. Я такой роскоши уже не застала: помню только лимонный.
( Читать и смотреть дальше )

«В этом городе шел снег
и светились оранжевые абажуры,
в каждом окне
по оранжевому абажуру.
Я ходил по улицам
и заглядывал в окна.
В этот город я вернулся с войны,
у меня было всё впереди,
не было лишь квартиры,
угла,
крова.

…А в городе шел снег
и светились оранжевые абажуры,
оранжевые тюльпаны
за тюлевой шторкой метели,
оранжевая кожура мандаринов
на новогоднем снегу».

Ю.Левитанский
В квартире у бабушки был такой оранжевый абажур – с тяжелой, как у скатерти, бахромой. Но потом взрослые дети сказали, что это, мол, пошлость и мещанство, и бабушка его сняла. Не помню, ЧТО ИМЕННО пришло на его место. Что-то безликое, невыразительное… А тот абажур еще долго лежал в кладовке. Во время наших детских концертов мы надевали его на голову вместо шляпы…