РОДЫ-1. ВАСЬКА

[soboleva_t]

Давным-давно обещала кое-кому из френдесс (в частности, domi_nic) поделиться впечатлениями о своих родах. Мужчин это вряд ли увлечет, так что «если у них есть свои дела, то они спокойно могут заняться ими» (с). И не соваться под кат – я предупредила.

То, что мужчины совсем-совсем другие, я поняла, забеременев через месяц после свадьбы. Муж не хотел ребенка, как оказалось. То есть – не хотел его так рано. Он хотел съездить летом за границу, а тут – такая фигня. Известие о моей беременности положительно восприняли только моя мать и, как ни странно, свекор. Свекровь вообще ни слова не проронила – поэтому для меня так и осталось загадкой, как она отнеслась к этому событию.

Страх перед предстоящими родами я преодолела довольно быстро. Не в смысле, что «я подумаю об этом завтра», а в смысле – «вот когда начнется, тогда и буду бояться». Самое интересное, что, когда началось, бояться было уже совершенно некогда. (Кстати, это золотое правило я с тех пор часто использовала и в других трудных житейских ситуациях: всегда помогало.)

А началось оно прекрасным июльским утром. Я и так мучалась бессонницей, но в ту ночь и вовсе не смогла заснуть. И вот – нате: ребеночка заказывали? День в день доставили, как я и высчитала по умной схеме. Муж пришел домой на обед и очень удивился, застав меня в постели. Он, понимаете ли, считал, что декретный отпуск не освобождает женщину от домашних обязанностей. Пришлось объяснять, что, кажется, началось. Надо сказать, что это известие не добавило ему оптимизЬму.

Вернувшись с работы в семь часов вечера и убедившись, что «всё то же», он пожал плечами и отправился на тренировку. А я собралась с силами и родильными вещами и поехала к маме. На общественном транспорте. Потому что у родителей был телефон, а у нас – не было. А схватки что-то не торопились учащаться. И всё же к 10 вечера стало окончательно ясно, что «уже не рассосется». Вызвали скорую.

– Роды срочные? – спросила молоденькая приемная сестра, и я растерялась.
– Да нет еще вроде… Не прямо щас…
– В срок рожаете? – поправилась она. (Это у них термин такой. Если в срок – значит срочные. Как на почте: если в бандероли нет ничего ценного – значит бесценная.)
– А, ну да. Срочнее не бывает.
– А почему у вас живот такой маленький?
– Понятия не имею.

(Эх, если бы вы знали, сколько траблов у меня было из-за этого маленького живота! Сколько медики выпили моей крови, пытаясь найти в нем (животе) маловодие, «неправильного» ребенка или, на худой конец, неверно поставленный срок беременности! Но, к счастью, это им так и не удалось.)

Гигиенические процедуры описывать не буду: с эпиляцией я вполне самостоятельно справилась дома, а вот промывание внутренностей стало для меня полной неожиданностью. Могли бы и предупредить на «курсах молодого бойца»: нафига я посещала все эти занятия при женской консультации? Но это была ерунда по сравнению с...

Когда я вошла в предродовую на восемь человек… Вы будете смеяться, но у меня аж схватки от всего увиденного прекратились – часа на полтора. Каждая роженица сходила с ума по-своему, но вопили и/или стонали все. Время от времени в палату входил медперсонал и тоже принимался орать на тему: «хватит орать!». В общем, для первородящей меня были созданы все условия, чтобы впредь не рожать никогда. И даже прямо сейчас – тоже.

Замученная докторица очень удивилась наличию отсутствия моих схваток, в результате чего меня ширнули окситоцином. Всё началось заново. Я честно решила не корчить из себя радистку Кэт и кричать, если будет невтерпеж. Но невтерпеж всё никак не наступал – если не считать воплей моих товарок. Поэтому я стала слоняться по всему этажу и по дороге узнала много нового. Например, что наш роддом переполнен: все остальные на ремонте. И что в родильном зале, рассчитанном на два места, поставили кушетку посредине, в целях ускорения родоразрешения.

Двери в родилке были распахнуты из-за духоты, поэтому я с завистью и интересом пронаблюдала рождение нескольких человеческих детенышей, – всё равно на меня никто внимания не обращал. (Лишь одна медсестрица, пробегая мимо, бросила: «В туалете не тужься, а то родишь в унитаз».)

Когда совсем уж прижимало (схватки + вторые сутки без сна), я ложилась на свою койку и «правильно», как учили, дышала. Второе золотое правило, вынесенное из опыта родов: в перерывах между схватками (да и вообще – в перерывах борьбы за жизнь) не нужно бояться, что сейчас опять начнется боль. Нужно отдыхать. А когда боль начинается, нужно радоваться, что она всё равно неизбежно закончится. И я совершенно нагло умудрялась дремать по 2–3 минуты на глазах у изумленной публики.

К шести часам утра, однако, в нашей палате все уже родили: кроме меня и еще одной дамы, которая рожала третьи сутки. Не знаю, то ли она была «блатная», то ли еще чего, но ей время от времени ставили какое-то обезболивающее: схватки затихали, и она засыпала. (Дикий способ, с нынешней точки зрения.)

Предродовая опустела, и мне стало тоскливо... Начало казаться, что я вот так теперь и буду всю жизнь жить с этими схватками… Короче, доковыляла до родильного зала и заявила, что уже тоже хочу рожать, а если двадцати часов для раскрытия мало, то дайте хотя бы поспать, а то я двое суток не спамши.

Свежезаступившая докторица удивилась, взъероганила меня на смотровое кресло и проколола плодный пузырь.

– Ыыыы! – сказала я утробным голосом. Больше уже ничего сказать не могла. Но и кричать тоже некогда было: меня таки перевели на родильный стол. Телом управляла совершенно самостоятельная внешняя сила, помешать которой было невозможно, можно было только покориться ей и отдаться. (Третье золотое правило: естественная смерть мало чем отличается от этого естественного физиологического процесса, и потому нет смысла ее бояться.) Всё мое существо неукротимо сгибало и выворачивало; эмоций не было – было доведенное до абсолюта желание освобождения. И тут я совершенно отчетливо ощутила, что детеныш начал мне помогать: он выпрямил ноги – раз, другой, – основательно уперся мне под ребра и… родился, как рыбка.

– Видишь, кто родился? – спросила докторица, повертев передо мной младенчика мужескаго полу. (Это у них так принято, чтоб мамаша потом претензий не предъявляла: мол, родила пацана, а выдали девку.)
– Васька… – выдохнула я.

Я, понимаете ли, с самого-самого начала знала, что будет Васька… Вспоминаю – как будто вчера это было. Крохотные пальчики, ясные новенькие глазки, родинки, реснички... И вот сейчас, уже через 15 минут – у него подъем в казарме. Мужчина. Солдат.